Чтобы понять, какое значение для мира моды имел Чарльз Фредерик Ворт, надо вспомнить следующее. Долгое время модные тенденции определяла элита общества. Именно её представители диктовали портным, что и как шить, ну, а остальные подражали и копировали - в меру своих возможностей, разумеется. С приходом в модный бизнес Ворта ситуация разительно изменилась. Само слово "кутюрье", означающее по-французски, просто "портной", заиграло совсем другими красками...
Будущий создатель французской "высокой моды" по иронии судьбы оказался англичанином. Хотя он и родился в обеспеченной семье, его отец быстро разорился, и мальчику уже с 11 лет пришлось работать. К 20 годам Чарльз уже имел достаточный опыт работы в сфере продажи тканей, чтобы решиться отправиться из Лондона в Париж. О его самоуверенности свидетельствует и то, что во Францию он поехал, совершенно не зная языка и имея лишь 115 франков за душой.
Чарльзу удаётся устроиться в Парижский дом "Гаглен", где он занимается привычной продажей тканей. Но мечты юноши уже давно лежали в иной сфере - он хотел создавать одежду. Ещё в Лондоне он частенько посещал галереи живописи, где внимательно рассматривал роскошные одеяния прошлых времён.
Поначалу порывы Чарльза хозяин "Гаглена" не оценил. Он не хотел ассоциировать своё предприятие со столь "низменной" сферой, как пошив готового платья. Повторюсь, солидные люди готовые платья не покупали, одежду шили для них специально.
Поэтому первой моделью Ворта стала его юная жена - Мари Берне. Она работала в том же "Гаглене", где рекламировала шляпки. Чарльз начал шить для неё наряды - как бы в дополнение к шляпкам.
Чарльз Ворт и его жена Мари.
А в 1851 году Ворт участвует в Лондонской Всемирной выставке, где неожиданно получает награду. После этого ему всё-таки разрешают открыть собственное ателье при "Гаглене". Результат не заставил себя ждать. В 1855 году - уже на Парижской выставке - Ворт получает медаль за новую конструкцию шлейфа. Теперь он ниспадал не от талии, как раньше, а начиная с плеч.
Однако амбиции Чарльза простирались намного дальше - он хотел завоевать внимание элиты, понимая, что именно оно обеспечит ему престиж и богатство. На приступ богатых и именитых вновь пошла жена. В нарядах от мужа Мари активно посещает модниц города и добивается аудиенции у знатных особ.
Решающей оказалась встреча с женой австрийского посла - Паулиной Меттерних. Наряды Ворта Паулине понравились, но она, не будь дурой, поставила ультиматум - куплю, если вы продадите два платья по цене одного. Ворт согласился и не прогадал. Больше он ни разу не продаст свои платья так дёшево...
А произошло вот что. Паулина Меттерних появилась в платье от Ворта ни где-нибудь, а в самом высшем свете - на балу, где среди прочих знатных особ присутствовала и жена французского императора Наполеона III - Евгения. Увидев роскошный наряд с широким кринолином, вышитый серебряной нитью и украшенный букетиками фиалок, императрица пришла в восхищение.
Так с лёгкой руки трёх женщин Ворт превратился в короля модельеров и модельера королей.
Елизавета Австрийская в нарядах от Ворта.
Он обшивает девять королевских домов, многих знаменитых певиц и актрис (вроде Сары Бернао). Ему доверяли настолько, что, например, Мария Федоровна - супруга российского императора Александра III - делала свои заказы на расстоянии, по телеграфу, без единственной примерки!
Платья для Марины Фёдоровны от Ворта.
Тайный заказ поступил и с родины модельера - от самой королевы Виктории. Тайный, потому что по традиции, британская королева должна была носить наряды только отечественного производства. Ворт пошил для Виктории 150 платьев, в которых она щеголяла на открытии Суэцкого канала. Правда, пошил он их из одной ткани, поэтому многим показалось, что королева не меняет нарядов, и они тут же вознесли хвалу её скромности.
Платья Ворта во многом определили моду, так называемого, "второго рококо" - богатую, роскошную, избыточную - с обилием рюшей, воланов, оборок... Именно он вернул популярность кринолину - широчайшей юбки, благодаря которой ни одна дама не могла остаться незамеченной. Окружённая кринолином, женщина умудрялась совмещать в своём облике все добродетели эпохи - быть прекрасной, величественной и при этом, в буквальном смысле, недоступной.
Проблема была лишь в том, что старый кринолин представлял собой колоколообразное слоёное сооружение из множества юбок. Основными держателями конструкции были юбки из жёсткого конского волоса, поэтому носить всё это было тяжело и неудобно.
Ворт решил облегчить кринолин, предложив в качестве держателя металлические обручи скреплённые лентами. К ним иногда добавлялся и особый механизм, с помощью которого дама могла немного сложить конструкцию - например, для того, чтобы сесть в карету.
Кроме того Ворт изменил и саму форму кринолина. В верхней части она стала суженой и приталенной, напоминая теперь не купол, а абажур. В задней же части модельер кринолины удлинил - за что их прозвали "овальными".
К 1867 году кринолины теряют популярность, и очередной модный силуэт вновь предложил ни кто иной, как Ворт.
Легенда гласит, что однажды модельер заметил, как уборщица во время работы подобрала свою длинную юбку и заколола сзади, чтобы та не мешала. Так на свет родились платья с турнюром - те самые, с оттопыренной филейной частью, поднятой выше линии талии.
Турнюр создавался с помощью специальной подушечки или конструкции, спрятанной под юбку. Благодаря сочетанию корсета и турнюра, силуэт женщины приобретал своеобразный лебединый изгиб, который служил одновременно и источником восхищения, и предметом карикатур. Некоторые турнюры были столь велики, что дамы прятали в них маленькую табуреточку, на которой при случае можно было отдохнуть.
Справа – карикатура на турнюр («Таможенник ищет контрабанду»).
К числу других нововведений Ворта относятся и платья, в которых лиф не крепился швом к юбке. В результате дама могла за день менять наряды, просто заменяя один "верх" другим.
А для императрицы Евгении модельер так искусно укоротил подол, что, с одной стороны, ноги оставались благопристойно прикрыты, а с другой - юбка перестала собирать грязь во время, вошедших в моду, пляжных прогулок.
Ещё одним его изобретением стала туника - укороченная до колен юбка, которая, правда, носилась не на голом теле, а поверх другой - более длинной юбки.
Несмотря на всё вышесказанное, главную революцию Ворт произвёл не столько в фасонах, сколько в самой сфере модного бизнеса.
Во-первых, он стал пришивать к платьям лейбл - матерчатую полоску со своей подписью (единственное исключение он сделал для тайного заказа королевы Виктории). Этот приём модельер перенял у художников, подписывающих свои картины.
Он же наладил и копирование своих образцов промышленными фабриками готовой одежды - разумеется, по лицензии.
Другим нововведением Ворта стало использование профессиональных манекенщиц. Раньше платья помещали на искусственных манекенах, и лишь по просьбе особо настойчивого покупателя наряд могла продемонстрировать одна из продавщиц магазина.
Теперь же модельер нанимал специальных девушек. Одни служили "дублёршами" постоянных заказчиц (их подбирали по параметрам), другие - демонстраторами на показах. Да-да, именно Ворт был первым модельером, который два раза в год представлял новые коллекции. Теперь именно он, а не заказчицы, задавал все новые тенденции. Поэтому и мог самоуверенно заявлять: "Дама не обязана обладать хорошим вкусом, у нее должна быть вера, фигура и франки. Вера - в меня; фигура - чтоб демонстрировать мои наряды; франки - чтобы оплачивать мои счета".
И, наконец, в 1868 году Ворт решил объединить самые знаменитые ателье Парижа под крылом одной организации. Так возник Синдикат высокой моды, а вместе с ним и само понятие "от кутюр". Правила, заданные Вортом, сохранились в высокой моде до сих пор - только ручная работа, только лучшие материалы и обязательные показы новых коллекций два раза в год.
Всё последующее столетие именно Кутюрье с большой буквы будут главными творцами и законодателями моды во всём мире.
